Погода портится, а мошки меньше не становится. Утром перебрались на косу Гилим, ближе к морю. Встретили парочку медведей – они кормились горбушей на берегу. Без всяких резких движений подходит медведь к реке и лапой вынимает из нее горбушину, как будто и не ловит вовсе, а просто берет ее с накрытого стола. Другой в это время опускает рядом морду в воду и тоже уже лакомится янтарной икрой. Завидев наш тримаран, братишки предпочли ретироваться. Вечером они приходили опять. Нас разделяет протока Сан, поэтому мы без всяких опасений наблюдаем за молодыми, неуклюжими мишками.
Море штормит и на косе рождаются огромные приливные волны. Тюлени, как заправские серфингисты катаются на них, отъедаясь стремящейся на нерест рыбой. Один ловкач ухитрился поймать такую огромную рыбину, что долго еще размахивал над водой торчащим из глотки хвостом, не в силах заглотить его. Как только на косе появляется человек, с полсотни забавных головок, как по команде, устремляют свои взгляды на него. Ощущаешь себя тренером сборной по водному поло. Кажется, стоит только забросить им мяч, как начнется азартнейшая игра…
В протоке ловится кунджа и сахалинская красноперка-угай, которая достигает 45 см. Все реже ловится горбуша. Начинает ощущаться недостаток в красной икре, к которой мы уже успели привыкнуть, научившись ее очень неплохо готовить. Для этого нужно специальное сито «грохотка»: на деревянную рамку натянута металлическая или капроновая сетка. Через нее протирается икра, отсеиваются пленки. Затем икра заливается холодным тузлуком – очень крепким раствором соли 1:4. В зависимости от того, что планируется дальше делать с этой икрой, выбирается время засола. Если кушать ее сразу и ложками, то достаточно всего 5 минут, если нужно ее длительное хранение, то нужно 15-17 минут, не более. После этого икра выливается на большой отрез марли и «прокатывается» по ней, чтобы мельчайшие частички белка, крови, чешуек остались на марле. Затем стоит еще немного дать икре повисеть в ней, чтобы стекли остатки рассола. Икринки становятся чистыми, янтарными, прозрачными. «Пятиминутка» совсем не похожа на то, что продается у нас в консервных баночках с названием «икра». Ее действительно можно есть ложками без хлеба. В домах местных жителей ее подают даже к чаю в вазочках, как у нас варенье. После 15-минутного засола она становится похожей на привычную нам икру.
На берег с периодичностью в 5 минут выходит кормиться медведь. В обмелевшей в отлив протоке образовалось что-то вроде медвежьего шведского стола, причем в меню была исключительно горбуша. Вскоре с каменистой осыпи спустился братишка. В протоку пришли тюлени. Начался прилив. Мишке приходилось заходить все глубже. Он бродил по грудь в воде, вставал на задние лапы, высматривая сильно разбавленную приливом добычу, а потом ушел.
Пресная вода заканчивалась. Ручей находился на том берегу – прямо перед мишкиной столовой. Перебравшись на тримаране на тот берег, Сережа отправился набирать в канистры воду, а рыбаки, cхватившись за спиннинги принялись за горбушу. Зацепив вертушку за камень, Леонид не стал ее обрывать, отложил спиннинг и отошел по необходимости. Едва поравнявшись с густыми кустами, поднял голову и замер, столкнувшись нос к носу с медведем,- тот с удивлением наблюдал, кто это оккупировал его место. Очень медленно, без резких движений Леонид начал сдавать назад, потом повернулся и с глупой улыбкой на лице последовал к катамарану. Из-за его спины выглядывала огромная башка с лохматыми ушами. Все оперативненько выстроились возле тримарана, вытянувшись по стойке смирно. Все, кроме Сэмена. Он, увлеченный азартной рыбалкой, остался на передовой, преграждая мишке путь к еде. Заметив, странные знаки, подаваемые сотоварищами, он все же сообразил, в чем дело, бросил спиннинг, и аккуратненько проследовал по самой кромке воды к тримарану, приговаривая: «Михал Потапыч, я невкусный...» Благополучно разминувшись с удивленно озиравшимся медведем, и осмелев среди своих, он еще долго возмущенно кричал и безбожно матерился на медведя от переизбытка чувств. Дальше испытывать терпение животного не хотелось, тем более, что неподалеку плескалась в реке еще пара медведей.
