[Света Ш]

Таня Адамс
Сегодня в дом моих родителей прилетела авиабомба.
Пишут, что дома уже нет.

Нет места, в котором я выросла, нет подъезда, под которым целовалась с мальчиком, нет крыши, на которой у нас с друзьями был штаб.
Нет моих детских альбомов, и альбомов моих родителей тоже нет. Нет дореволюционного рушника и вазочки, которую оставила мне покойная бабушка.
Нет писем юного влюблённого папы, которые он писал маме, нет его касет с Dire Straits, а фотки моей дочери, бережно хранимые, теперь лежат где-то под грудой камней.
Нет маминых орхидей и аквариума с рыбками, нет мотоцикла, который купил папа на все свои сбережения времён ссср, нет вина, которое они делали сами из своего винограда и нет фонарика, который я подарила папе как-то страшно давно, в прошлой жизни почти, 8го февраля.
Нет квартиры, про которую мама говорила: «Ну бог с ним, с домом в Донецке. Если что – приедете жить к нам». Мы не приедем, мам. Уже некуда просто приезжать.

Выжили мои родители? Очень вряд ли: 500 кг братской любви с неба практически не оставляют шансов. Очень зря мы произносим фразу «нам больше нечего терять», терять всегда есть что, пока дышишь. Но сегодня у меня осталось еще меньше того, что страшно потерять.

Репарации, говорите? Я не знаю таких репараций, которых мне хватит. Я не знаю такой смерти для «братишек», которая меня заставит сказать «всё, добейте». Я не знаю такой расплаты для всего их гнилого рода, которая заставит мое сердце вздрогнуть эмпатией.
Эта война закончится. И те, кто выживут в бойне, затеянной просто ради куража, снова отстроят Украину. Но в ней уже не будет многого и многих. Одичалые мрази отняли у нас всё, до чего смогли дотянуться. Отняли даже не для себя, а просто чтоб уничтожить.
И мира не будет, не будет никогда пока на карте Евразии существует эта раковая опухоль, сеющая метастазы, запомните это, пожалуйста. Будет лишь затишье перед новой волной, или ПОБЕДА.
У нас нет шансов выжить, пока существуют они.
Поэтому: «Стоять. Не ссать! Ебашить!»(с)
А боль – это просто почва, на которой вырастет прекрасный и неубиваемый цветок ненависти вместо уничтоженных авиабомбами орхидей.